Новости мира сегодня, 20 июня. Западные критики не одобрили кинорежиссера О. Стоуна за то, что он задал В. Путину слишком легкие и безопасные вопросы.
Также критике подверглась журналистка телеканала NBC М. Келли за свои каверзные вопросы российскому лидеру, на которые он тем не менее ответил игнорированием. Так как же нужно брать интервью у Путина, чтобы удовлетворить требовательных критиков?
По мнению обозревателя Блумберг Л. Бершидского, который лично не брал интервью у В. Путина, но изучал их бесчисленное количество с ним, лучше всего делают эту работу российские избиратели во время «Прямой линии». Во время эфира задают такие вопросы: «Почему моя зарплата учителя начальной школы в Иркутске такая маленькая?» или «Где моя новая квартира, которая была мне обещана как пострадавшей от наводнения?» Не сложно представить, как морщатся местные чиновники, когда Путин обещает лично проверить конкретные случаи.
А вот, когда Путин ведет беседу с профессиональными журналистами, то его ответы, которые кажется в течение многих лет вытаскиваются им из одной, заранее подготовленной колоды, несут ту же самую информацию. Они являются сигналами и сообщениями тем, кто в данный момент не присутствует на месте.
Бершидский не может припомнить ни одного интервью или публичного появления, во время которых президент России раскрыл бы что-либо случайно или под давлением. Путин провел четырехчасовую пресс-конференцию и пятичасовую «прямую линию». Якобы в таких случаях он без эмоционально устраивает заранее подготовленный спектакль под конкретную аудиторию. Его маскировка всегда является преднамеренной, и его отклонения от фактов, предназначены для усиления сообщений.
В случаях, когда Путин дает интервью иностранным журналистам, его аудиторию составляют правительства, политическая элита этих стран и, в меньшей степени, отечественные зрители, которые ожидают, что он будет противостоять Западу. Сигнал, который он подает иностранным лидерам не изменился за 17 лет и звучит так: «Россия-суверенная держава с множеством исторических интересов, которые она будет стремиться придерживаться несмотря ни на что; западные страны не могут говорить России, что делать».
В случае с пресс-конференциями и «прямыми линиями», это местные чиновники и основной электорат Путина, то есть те люди, которые верят в доброго царя и в патерналистское государство. Сообщение в их адрес также неизменно: «У меня все под контролем, и я буду вмешиваться в любой вопрос правительства, неважно, насколько он маленький, от имени моих верноподданных».
За 17 лет ни одному журналисту не удалось заглянуть под "панцирь камчатского краба". Некоторым журналистам довелось увидеть спортивные тренажеры Путина, его клюшку, компьютер на его рабочем столе. Они смотрели в его насмешливо прищуренные глаза. Но Путин ни разу не расслабился и не утратил контроль. Самый важный урок в понимании Путина - это старое правило: действия говорят громче, чем слова. Это такие действия, которые заслуживают того, чтобы быть изучены и интерпретированы, какими громкими интервью не были бы.
Прошедшая в четверг «Прямая линия» имела отличительную особенность: на экраны телевизора выводились SMS-сообщения, которые не подверглись цензуре. Некоторые из них были суровыми: «Зачем вы навязываете авторитарный режим стране, которая становится тоталитарной?» Или еще: «Вы, действительно, считаете, что люди верят в этот цирк с заранее согласованными вопросами?» Путин сказал, что видел эти вопросы на экране, однако он не сделал никаких попыток на них ответить.
Бершидский резюмирует, что конечный результат этого эфира оказался типичным для интервью Путина: шаблонные реакции, которые он слышал уже не раз. Стоит ли различие между подобной реакцией и тишиной того, чтобы брать интервью у российского лидера? Ну, возможно, для бахвальства.
